Вдвоем мы закрыли тяжелые ворота, я отдал Ольге ключи. Мотор машины работал ровно, стабильно. Надеюсь, что сотню километров этот ретро-автомобиль меня довезет.

Я подошел к Ольге, взял ее за руку, нежно сжал холодную тонкую ладонь, посмотрел в испуганные глаза.

Ольга смотрела молча, взгляд напряжен, губы сжаты.

— Оля, — сказал я и притянул ее к себе, ища ее губы. — Я люблю тебя. И я обязательно вернусь. Я по-другому уже не смогу. Веришь мне?

Она отстранилась, глаза влажные, спрятала лицо у меня на плече, прижалась, обхватила дрожащими руками.

— Я тоже тебя люблю…

Прежде, чем я смог поймать ее губы, она выскользнула из моих объятий, отошла на пару шагов. Взгляд ее стал твердый и печальный.

— Ты справишься, я знаю это. И ты это знаешь. Потому что у тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда, — пробурчал я, сделал шаг ей навстречу.

— Но не сейчас, — закончила она, повернулась и быстро пошла по улице.

Я проводил ее взглядом до угла дома. Она, не оборачиваясь, махнула мне тонкой ручкой, скрылась из вида. Она не хотела, чтобы я видел ее слезы. Она понимала, что мне это сейчас не нужно. Глупенькая, я же все равно все чувствую и все вижу.

Тяжело вздохнув, я сел в машину, включил передачу и аккуратно вырулил на главную дорогу.

Через пять минут я свернул на улицу Попова, ведущую на мост, встроился в поток автомобилей, спешащих из города. Машину вел максимально аккуратно не потому, что она старенькая, а чтобы не привлечь к себе ненужное внимание ДПС. Прикинулся этаким пенсионером, направляющимся на любимую дачу. И мне удалось без аварий выехать из города, свернуть с кольца на объездную, и уверенно двинуться по федеральной трассе в Угорск.

Впереди семьдесят километров дороги, ведущей в неизвестность. Вел машину не спеша, боясь, как бы она не развалилась, а не из-за риска превысить скорость и попасть под камеру. И появилась возможность спокойно обдумать свое нынешнее положение, новые возможности и выработать хоть какую-то стратегию грядущей битвы. А то, что биться мне придется, я не сомневался.

Но для начала, нужно понимать, а что я теперь могу? Как применять это в действии? Что там в меня загрузили? Как я должен избавить Глеба от заражения? Много вопросов и пока никаких ответов.

Да, вот уже есть внушение, которое я использовал при «приобретении» машины. Еще предсказание, или прорицание. Пусть и неосознанно, но тоже происходило аж четыре раза с перерывами в семь лет.

Все?

Я задумался, продолжая следить за дорогой. Включил указатель поворота, перестроился в другой ряд, чтобы обогнать тяжелый лесовоз. Еле-еле обогнал, скопил позади целую кавалькаду иномарок. Да плевать, не видите, пенсионер едет?

Что говорил старик про мою целебную силу? Про то, что никто из тех, с кем я часто сталкивался по жизни, почти не болел, и про то, что Васька такой здоровенный вырос. Может я и принимал в этом какого-то непосредственного участия, но утверждать наверняка не мог, потому что не чувствовал никаких целебных волн.

Я поднял правую ладонь, посмотрел на нее, как на что-то новое, особенное, напряг зрение, пытаясь уловить какие-нибудь исходящие от нее токи.

Нет, ничего не вижу. Да и глупо, наверно, пытаться что-то увидеть.

А на счет целебности. Если на простого кота это так воздействовало, то может и Глеб так здорово «раскачался» без анаболиков по той же причине? Вполне вероятно.

Я проехал развилку, снова медленно набрал крейсерскую скорость, не обращая внимания на обгоняющие меня стремительно машины слева. Скоро Краснокамск, а это половина пути. Как быстро оказывается я еду даже на этом драндулете! И совсем еще не готов! Не готов, черт возьми!

Ладно, не будем пока себя накручивать. Подумаем отвлеченно.

Что еще говорил старик? Новые возможности. Те, что были у человека, но стерлись со временем.

Конечно, имея возможность читать мысли других, передавать их, двигать предметы, внушать и вообще управлять людьми — все это забавно. Любой ребенок и подросток мечтают об этом, чтобы применить в учебе или в решении проблем с родителями или ровесниками. В голове промелькнули десятки ситуаций, в которых можно было бы использовать сверхъестественные способности.

Но сейчас меня ребяческие идеи совершенно не волновали.

Я прекрасно понимал, что ничего так просто не дается, за все надо платить. И, учитывая приобретение таких способностей, которые могли бы остановить неземной вирус, цена для меня будет…

Какой?

Глава 21

Ник.

Машина бежала по трассе хоть не быстро, но уверенно. Я перестал обращать внимания на обгоняющие меня современные легковушки, автобусы, даже фуры.

Прокручивал в голове, что же еще старик говорил об этом вирусе.

После вторжения неземных объектов, Угорск стал одной из аномальных зон, и теперь тут могло произойти все что угодно, в любое время. Дело в том, что этих «камней», как мы их определили на первый взгляд, упало на Землю несколько десятков. Точно сказать он не мог, тридцать, сорок или больше.

— Все дело в том, — говорил старик, — что аналогов этого «явления» в земной практике еще нет. Он впервые попал на Землю. Поэтому, чтобы устранить его, пришлось вмешаться нам. Его нельзя убить известными у вас способами — лекарствами или оружием. Ну, только если совсем уничтожить зараженных, физически, а с учетом упущенного времени — это практически невозможно. Как вы представляете себе такое, придется сравнять с землей территорию радиусом в двадцать-тридцать километров, где в эпицентре город Угорск?

Твоя единственная задача, Никита, будет состоять в том, чтобы «излечить» только источник распространения, то есть носителя, Хозяина этого вируса. Это ведь не совсем вирус, в вашем понимании. Как я уже говорил — это излучение. И источник его один человек, это твой лучший друг — Глеб Громов. Именно он получил первое облучение. Вирус вселился в него. А потом, когда прошел процесс интеграции и адаптации, уже Глеб стал излучать этот вирус наружу, на всех остальных людей. Вспышка — это и было моментом переселения вируса в разумный объект. Такова его особенность. А его тело стало использоваться как источник питания. Заражение происходит волнами — от источника во все стороны.

То состояние, которое вы принимаете в случае с Глебом, как кому, не является таковым. Сейчас вирус овладел им полностью, и скоро Глеб перестанет совсем себя осознавать, как личность. Он уйдет безвозвратно в другую реальность. А вирус будет пожирать его дальше, пока не иссякнет этот источник питания. Потом вирус переселится в другой объект.

Почему из вас двоих заразился именно Глеб, потому что он больше для этого подходил. Здесь имеет значение носитель: масса тела, состояние органов, выносливость, сила и прочее, в основном, конечно, физические показатели. Ведь для вируса, чем дольше он будет питаться силой носителя, тем дольше проживет сам. И, соответственно, больше принесет заражения!

Да, Глеб, не повезло тебе, подумал я.

И тут я запоздало вспомнил (хотя, скорей всего мой разум стал работать по-другому) о том случае с Глебом, семь лет назад.

Частью сознания я продолжал наблюдать за ровным полотном дороги, а другой частью увидел все в ярких красках и деталях.

Это случилось через год после того, как мы с Глебом вернулись из армии. То есть, нам было тогда по двадцать одному году. Время свободы, вечного праздника, пора влюбленностей и страстей.

Мы на дискотеке познакомились с симпатичными девчонками, и решили организовать поход. Ночь застала нас у заброшенной деревни. И весело, и жутко. Нам это понравилось — адреналин, приключения. Мы зашли в маленький домик на окраине, самый целый из всех. Ну, там хоть крыша не протекала, потому что как раз начал накрапывать дождик. Мы забежали внутрь, осмотрелись. Чистенько, помню, будто кто-то тут бывал. Хотя не закрыт был на замок. А дальше мы решили затопить печку. Девчонки пока накрывали на стол скромный ужин, Глеб собирал по дому газеты и журналы для растопки. А я вышел во двор, найти парочку поленьев. С фонариком в руке я обошел сарай, увидел разваленную поленницу, наклонился и стал складывать дровишки в руку, как тут передо мной все померкло, и я увидел домик и печку как бы глазами Глеба. Вот он запихнул в топку смятую бумагу, подносит спичку, зажигает. Сухие газеты вспыхивают, опалив ему руку. А потом… потом я вижу баллон газовый за печкой и шланг старый, потрескавшийся. И остатки газа стали сочиться через трещины. А Глеб уже растопил печку. Девчонки в это время вышли во двор в туалет. И тут пламя разгорается и через миг грохот разносится по всему лесу. Стекла сразу вылетели, вспышка, огонь схватил сухие доски и обои. И Глеб внутри. «БУМ!» Большой бум, да. Он мне во сне об этом и говорил!