— Я тебя люблю, — сказала она и только тогда ослабила хватку.

— Я тоже тебя люблю.

Я еще раз, освобожденный, поцеловал ее в щеку, побежал в прихожую.

Сбегая вниз по ступеням, подумал о ее словах. Все-таки женская интуиция есть, существует и нельзя ей не доверять. Даже если не понимаешь.

Но в голове все продолжала крутиться ее загадочная фраза. Что она имела в виду?

— А Ваш друг к нам не присоединится сегодня? — спросил профессор, обернувшись ко мне.

— Я позвоню ему позже, — ответил я с заднего сиденья машины. — Нам еще необходимо вернуться к вчерашним следам, выйти на его путь. Думаю, что опять придется поплутать по лесу.

— Но сегодня, я надеюсь, мы найдем его?

— Я тоже на это надеюсь.

Машина спустилась по проспекту, помчалась по полупустым пока еще улицам. Заморосил дождик, только ухудшая и без того тоскливое настроение.

Профессор рассказал мне о своем посещении администрации, о договоренностях, которые ему там навязали. Не очень-то меня он обрадовал. Хотя, в сложившейся ситуации, этого следовало ожидать.

Лузин вел машину быстро и умело, молчал всю дорогу. Видимо, от профессора ему изрядно досталось за то, что упустили охраняемый объект и навлекли таким образом столько неприятностей.

— Как Вы все-таки считаете, Никита, мы сможем его до завтрашнего утра поймать? — спросил после своего рассказа профессор. — Это очень важно, вы же понимаете.

— Не берусь даже говорить об этом, не то, что давать гарантии. т профессора ему досталось за то, что вообще упустили и навлекли столько неприятностей. поскорее до постели.

ло не могу.

Запольский вздохнул, перевел тоскливый взгляд на проплывающий в дождливой дымке пейзаж.

Машина вырулила на трассу за городом, заметно прибавила в скорости. Лузин торопился, понимая, что это необходимо всем нам.

— Если они приведут туда тупых ментов с автоматами, — произнес неожиданно профессор, — то те со страху, или, что вероятнее, из предосторожности, просто убьют его. Для науки это будет непоправимой ошибкой. Столько усилий, столько средств… и все зазря. Впрочем, с наукой никогда эти дуболомы не считались.

Он в очередной раз тяжело вздохнул, вытягивается в кресле.

— Еще не вечер, профессор, — сказал я, стараясь больше не его утешить, а самому настроиться на позитивный лад. Эти стенания ученого мне уже порядком надоели.

Скорей бы уж приехать.

Машина свернула с федеральной трассы на Менделеевское направление.

— Куда едем, Никита? — спросил Лузин, молчавший всю дорогу. — В деревню, где нападение было или…

— Нет, — ответил я. — Там бесполезно искать. Мы едем к той заброшенной деревне, где он отдыхал. Там и след, я думаю, еще не остыл. Я надеюсь.

— А если… остыл? — в голосе Запольского слышалось отчаяние. Для него потерять след — стало подобно смерти.

— Давайте, Эдуард Янович, не будем раньше времени разводить панику! — сказал я раздраженно. Но он своим пессимизмом уже просто достал.

— Ладно, ладно, — замахал руками профессор. — Вы теперь старший. Извините меня. Я так волнуюсь.

— Может, вам тогда в лабораторию вернуться, отдохнуть…

— Нет-нет! Ни в коем случае! Я с вами! Я же с ума сойду, сидя в этой чертовой пустой землянке.

— Тогда возьмите себя в руки. Скоро уже приедем.

Глава 10

Глава 10

Ник.

Через пятнадцать минут тряски по сельским ухабам, «нива» остановилась у заброшенного домика, в сарае которого вчера мы нашли временное убежище зверя.

Из ворот навстречу нам вышли ассистент профессора Иван и еще три человека.

— Это наши доблестные охранники, — пробурчал Запольский, кивнув на них.

Одного из них я узнал — Сергей. Лузин представил остальных.

После короткого знакомства я направился к сараю. След у дверей уже затерт дождем и затоптан. Но мне не это нужно. Я вглядываюсь в угол, туда, где вчера нашел временное пристанище зверь.

Бледный зыбкий след еще хранил контур его могучего тела, но уже чуть заметный.

Запрос в Систему не потребовался. Информация по зверю повторилась, как только я вернулся к месту его лежбища.

Сообщение.

Объект находился в данном месте 2 часа 43 минуты.

Объект убыл 9 часов 40 минут назад.

Точное местоположение определить невозможно.

Направление движения юго-юго-запад. Ориентир — поселок Таборы.

Общее состояние объекта среднее.

Точные показания определить не представляется возможным.

Объект подвергся угрозе. Данные уточняются.

— Ну? Что-то еще видите? — спросил Запольский. Когда я уверенно кивнул, он облегченно и шумно выдохнул. — Ну, слава Богу!

Он искренне улыбнулся и отошел в сторону.

Но после короткого осмотра, даже неожиданно для самого себя, сказал.

— Только вот одна новость. Неприятная.

«Что такое?» — сказал взгляд профессора.

— Наш зверь не один, — продолжил я. — Здесь были другие. Не люди и не животные.

— Что? — озвучил, наконец, он свое недоумение. И, решив, что я пошутил, нервно ухмыльнулся. — Какие-то другие? Кто?

— Я не знаю, — ответил я. По спине пробежал колючий холодок.

— И вы даже не догадываетесь, кто это может быть? — спросил Запольский.

— Я не догадываюсь, — ответил я, повернулся к профессору. — А вы ничего не хотите мне сказать? Может, это я чего-то не знаю?

— Что вы имеете в виду? — встрепенулся Запольский. Но глазки забегали.

— Этих ваших… зверей сколько было?

— Что вы такое говорите! — возмутился Запольский. — Он был один! Он и сейчас один, если за прошедшие сутки не воспроизвел кого-то себе подобного методом деления, как амеба. Господи, какую я чушь несу, кто бы послушал! Да вот же стоят люди, охранники, свидетели, между прочим! Все они видели его в течение месяца. Видели одного. Так ведь?

Охранники и Иван дружно кивнули. Лузин вышел вперед.

— Никита, это точно. За то время, что мы тут работаем, кроме этого сбежавшего гиганта никого в лаборатории не было.

— Вот, пожалуйста! — сказал профессор. — Вы меня извините, Никита Алексеевич, но если мы будем продолжать в такой обстановке недоверия, то… я даже не знаю.

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся я. Пожалел, что высказал вслух предположение, достаточно необдуманное. Мало ли, лаборатория секретная, чего еще можно от них ожидать? Может, они их там клонировали, этих гигантов. Или в скрытых подвалах у них так же за решеткой сидят еще более ужасные твари?

— Я лишь высказал предположение, — сказал я. — Не надо на меня обижаться.

Профессор облегченно вздохнул.

— Ладно. Забыли.

Минуту мы молчали. Я заметил на лице Лузина озабоченность, словно он хотел что-то сказать, но никак не мог решиться.

Спросить, что ли, подумал я, и открыл было рот, но меня опередил профессор.

— Ну, так что мы стоим, а, Никита Алексеевич? Разве время не дорого?

— Да, — согласился я, продолжая смотреть на Лузина. — Вы правы, профессор, надо идти. Вот только еще один момент я хотел прояснить.

— Да, какой же еще? — недовольно развел руки Запольский.

— Каким образом наш беглец вдруг изменил курс, когда свернул к той деревне? Шел, шел прямо, а тут вдруг раз — и оказался за пару километров в стороне? Ведь никаких следов в том направлении нет!

Профессор пожал плечами.

— Не знаю, что вам на это и сказать, — прищурился профессор. — Я, если можно так выразиться, сам тут на правах наблюдателя. Иду, как коза на поводке, за вами, Никита. И, если вы заметили, вообще никаких виртуальных следов не вижу, в отличие от вас.

С одной стороны меня его тон насторожил, а с другой — какой с него спрос, на самом деле? Это меня нужно об этом спрашивать. Но, очевидно же, что он что-то скрывает.

Профессор, будто читая мои мысли, быстро спросил.